Кодекс Бусидо представляет собой совокупность правил жизни, которые должны были обеспечить следование истинному пути лучшим членам общества, хранителям Он существует более тысячи лет, но не утерял своей ценности и сегодня.
Актуальный и современный кодекс Бусидо
Философия Востока привлекает внимание прогрессивной части нашего общества не случайно. В век расцвета беспринципности и эгоизма, рыночной экономики и конкуренции ощущается тоска по внутреннему душевному покою, стремление найти опору в жизни через твердые, правильные принципы, которые смогут помочь не только отдельному человеку, но и всему обществу. В этом плане кодекс Бусидо наиболее интересен. Несмотря на то что он создавался в период феодализма и отвечал запросам Японии того исторического периода, актуальность его несомненна и сегодня в Стране восходящего солнца с ее информационными технологиями и прогрессом. Конечно, не все положения принимаются современниками, но главная суть остается определяющей чертой их общества.
Философские основы
Традиционное средневековое общество в Японии было строго структурировано. Каждое сословие имело определенные права и обязанности, сформированные традицией и закрепленные государственной властью. Выделяют четыре категории населения. Крестьяне, торговцы, ремесленники и военная аристократия. Именно для последних и создавался кодекс Бусидо. Путь самурая (воина в Японии) определялся нравственными этическими категориями, которые обеспечили бы опору сёгуну, господину. Существующие определяли наличие целых кланов. Во главе его находился дом господина, ему присягали на верность более мелкие феодалы, получавшие от владельца земли поместья, а за это служившие ему верой и правдой до конца жизни. Кодекс Бусидо основывался на понятии долга как определяющей категории в целом, а в частности конфуцианства, буддизма и синтоизма. Отношение к смерти и жизни формировалось под влиянием идей реинкарнации и кармы, верность долгу и чести - при непосредственной опоре на категорию конфуцианского "благородного мужа", уважение к предкам и власти императора - на основе традиций синтоизма.
Тренировка тела и духа
Западное общество удивительно прагматично. Стремление к комфорту и избавлению от ненужных страданий заставляет придумывать новые технические открытия, лекарства, но не дает человеку ни покоя, ни уверенности в завтрашнем дне. Кодекс самурая Бусидо провозглашает единство трех составляющих, позволяющих жить и умереть с честью. Их обретение требует интенсивной работы над собой, которая сама по себе отрицает идею комфорта и легкости. Для воина важна тренировка тела. Он должен быть сильным, выносливым, гибким, закаленным, что даст ему преимущества в бою. Но все это мало значит без техники. Именно она, подобно мастеру-столяру, из необтесанной дубины создает тонкое изделие. Техника всегда сможет противостоять одной только силе. Но самым важным элементом является дух. Именно внутренняя духовная сила определяет истинного воина, храбреца, героя. Он не боится смерти, а значит, не ограничен в своей храбрости и чести.
Благородный человек
Кодекс Бусидо, конечно, провозглашает верноподданнические отношения в качестве главной добродетели. Но необходимо отметить, что акценты и в прошлом, а уж тем более нынче, расставляются немного иначе. Главным качеством истинного воина было благородство, которое рассматривалось в следовании голосу совести и правды, справедливости. Если приказ господина требовал от самурая отречься от правды, поступить против внутренних пониманий добродетели, его долгом было отговорить сеньора от позорного поступка. Если же ему это не удавалось, истинный воин не мог себе позволить запятнать свою честь неправедным делом. Но и нарушить клятву верности также не подобало благородному человеку. Единственным выходом становился церемониальный обряд самоубийства, который позволял достойно покинуть этот мир. Таким образом, кодекс чести самурая - Бусидо - требовал следовать справедливости и отстаивать ее ценой самой жизни.
Отношение к смерти
Центральной темой мировоззрения японского дворянина было и смерти. Основывалось оно на признании восточными философами неизбежности смерти и принятия ее как шага к новому, качественному переходу в цикле непрерывных перерождений. Кодекс самурая Бусидо предписывал духовные и телесные практики, направленные на ежедневные размышления о неизбежной кончине. Это, с одной стороны, должно было избавить от страха смерти, с другой - заставляло ценить время, отпущенное каждому. Всякая праздность и невоздержание осуждались и виделись в контексте временности человеческого бытия как глупость, которая непременно аукнется в дальнейшем. Покидать этот мир надо с честью, так же, как и жить: без суеты, обдуманно, ясно. Отсутствие боязни кончины не означало, что к ней стремятся и не ценят жизнь, как раз наоборот. Но уж коль суждено погибнуть, то настоящий сделает правильно. Европейцы, которым довелось быть свидетелями обряда харакири, были поражены хладнокровностью и отвагой японцев. Это результат ежедневной практики и особой философии, в которой воспитывают с детства настоящего мужчину. Единственная возможность смыть позор - достать церемониальный нож и обагрить его собственной кровью.
Четыре заповеди самурая
Кодекс Бусидо - это сама жизнь, поэтому истинный воин точно знает, как ему поступать в тех или иных ситуациях. Но все же во всем учении можно выделить несколько основных заповедей воина. Первой и главной в социальном назначении является верность своему хозяину. жизни и поступков. Никогда собственная выгода не должна быть превыше интересов господина. Цель жизни - быть полезным для хозяина. Второй постулат - совершенство. На пути самурая каждый должен был стремиться к первенству, которое заключается в праведности поступков, чести и благородстве. Следующее - это отношение к родителям. Сыновний долг является священным, он включает не только привычную нам заботу о родителях, но и отстаивание семейной чести. Каждый поступок может принести славу или бесчестье всему дому. Быть достойным сыном своих родителей - сильнейший мотив для совершенствования себя и правильного выбора в жизни. И еще одной великой заповедью является призыв быть сострадательным и помогать людям. Эти основные принципы определяли путь воина в Японии. Они и сейчас довольно актуальны в этой стране.
Письменные источники
Письменного свода законов как такового не имеет кодекс Бусидо. Цитаты, которыми пестрит Интернет, не всегда имеют отношение к древней действительности. Многие из них являются современными переработками и мудростей вообще, и буддистских канонов в частности. В все эти нравственные правила существовали априори, воспроизводясь обществом. Философы Востока считали, что, записав мысли, мы закрываем их в тюрьму слов, и они теряют свою действительность и жизненную силу. Главное - не слова, а смысл, время и место высказанных идей, видимый пример. Все течет, все подвижно, попытка из динамики сделать статику ущербна для главного. Но если все же у вас возникнет желание читать кодекс Бусидо, то больше всего пользы и правдивого отражения учения можно найти в книге "Собрание изречений мастера Хагакурэ". Она является сборником изречений самурая-отшельника, которые записал его ученик в начале восемнадцатого века. К слову сказать, Хакагурэ приказал ему сжечь записи, но тот ослушался учителя, а после последнего начал распространять копии книги. Вот вам и кодекс чести. Так или иначе, но именно благодаря этому у нас есть письменный источник философии бусидо. Также особый интерес представляют наставления для молодых самураев, автором которых является Дайдодзи Юдзан. Его труды созданы в тот же период, то есть в начале XVIII века.
Сокрытое в листве
Одиннадцать книг составляют сборник высказываний Хагакурэ - "Сокрытое в листве". Название его очень символично, потому что истина не выставляется напоказ, а скрывается. Беседы говорят о ценности долга, совести, ответственности и справедливости. Жизнь самурая - это подготовка к достойной смерти, которая единственная есть искренность в нашем притворном мире. Автор четко проводит разграничение между доблестной и верной службой хозяину и прислуживанием, лакейством. Самурай-лакей - это тот, кто потерял свою совесть и честь. Вассальные отношения должны быть наполнены достоинством с одной и другой стороны. Вся жизнь строится во взаимоотношении, поэтому воин проявляет благость к окружающим, особенно к детям и жене, ценя ее верность и преданность мужу так же, как господин ценит его самого. Путь самурая - прямой, в нем нет места даже малой лжи, лени, предательству или трусости. Готовность быстро принять решение ценится больше, нежели долгие размышления и философствования, которые неизбежно уведут от правильного выбора.
Некоторые выводы
Итак, бусидо - это не только военное искусство, но также нравственный путь воина, на котором он должен готовиться к неизбежной смерти и принять ее с честью. Необходимо отметить максималистский характер восточного учения. Но, может, это как раз то самое, что нужно в наш век всеобщей относительности и беспринципности. Путь самурая требует отречения от эгоизма и непрерывного труда над самим собой, отказа от поисков выгоды, провозглашения в самих делах принципов добра и справедливости.
БУСИДО: ПУТЬ ВОИНА. Термин бусидо буквально переводится как «путь (до) воина (буси)». В широком смысле бусидо обозначает широкий спектр традиционных японских самурайских ценностей. Тем не менее, это понятие появилось после прихода к власти военного сословия в раннюю средневековую эпоху и в разные периоды обладало разным подтекстом. Однако «Путь воина» представлял собой основную философию и кодекс поведения для военных правителей, руководивших жизнью феодальной Японии.
Слово бусидо стало впервые использоваться в Японии периода Эдо для обозначения комплекса ценностей и идеалов правящего военного класса. Несмотря на то что единообразие принципов военной морали поощрялось сёгунатом Токугава, официального кодекса чести самурая еще не существовало. Даже в мирное время самураи должны были хранить в себе боевой дух и военные навыки, а также постоянную преданность своему господину, четко выполнять свои обязательства перед ним и быть готовыми расстаться с жизнью (в бою или через ритуальное самоубийство), если потребуется. Парадоксально, но качества, необходимые надежным воинам, такие как смелость в бою и почтение к вышестоящим, стали связывать с военным сословием только при мирном и централизованном (хотя с ограничениями) правлении сёгунов Токугава. Принципы этого кодекса рассмотрены ниже в разделе «Кодекс воинской чести».
Кодекс военной морали впервые был представлен в виде официальной этической системы в XVII-XVIII вв. ученым Ямаго Соко (1622-1685), которому приписывают создание образа идеального самурая. Хотя Ямаго не использовал термин бусидо, он описывал воина прежде всего как образец морали, покорного служения и верности. По словам Ямага, Путь воина являл собой эффективный идеал феодала, который платил самураю за службу своим расположением. Взаимозависимость и связь между военным слугой и его хозяином вошли необходимым условием в учение, которое последователи Ямага назвали этикой Бусидо. Как только в 1868 г. император Мэйдзи восстановил верховное императорское правление в Японии, сословие самураев было отменено вместе с феодальной экономикой. Тем не менее, военный архетип, сформулированный в трудах Бусидо периода Эдо, продолжал служить образцом для Японии. В 1899 г. Нитобэ Инадзо опубликовал труд Бусидо: Душа Японии (1899), определявший воинский дух как олицетворение самого лучшего, что присутствует в традиционном японском обществе и культуре.
Несмотря на единую картину самурайских идеалов, представленных философами и историками периода Эдо, принципы воинской этики менялись на протяжении феодальной эпохи. В средний и поздний периоды Хэйан воинов больше интересовала честь семьи, чем верность своим хозяевам, а также личная выгода.
Начиная с конца периода Камакура трудно допустить, что во времена общественных, политических и экономических потрясений самураи строго следовали моральным обязательствам и чувству долга, вместо того чтобы в первую очередь сосредоточиваться на профессиональных обязанностях и планах на будущее.
Сёгунат Муромати способствовал еще большей дифференциации поведения воинов, несмотря на свои попытки восстановить стабильное централизованное военное правление. Амбициозные полководцы воспользовались крушением политической власти, захватывая землю или укрепляя власть в надежде улучшить свое социально- экономическое положение. В то же время усовершенствования в области вооружения и подготовки рядовых солдат сделали военных еще большей потенциальной угрозой в глазах провинциальных полицейских (сюго), управляющих поместьем (дзито) или вассалов (гокэнин), назначенных сёгуном или придворной знатью. Обычно провинциальным самураям жаловали должности средних вассалов, и потому они имели прямой доступ к земле и власти, а также к военной силе, которой могли защищать свои интересы. Поэтому весь период Муромати процветали личные интересы и оппортунизм (по мере того как воины постепенно захватывали землю и власть в переломной политической обстановке). В действительности средневековые моменты в поведении самурая не обязательно отражали мирные идеалы периода Эдо о военном служении и качествах. Различия между самураем начала Нового времени и воинами Средневековья будут рассмотрены ниже.
Аспекты самурайского кодекса основывались на установившихся принципах воинской чести, которые, как считается, восходят к периоду Хэйан, хотя в этом отношении существуют сомнения. Современный ученый Карл Ф. Фридэй заново проанализировал от-ношение к рыцарству, товарищескому духу и воинскому обряду, длительное время считавшимся отличительными качествами, характерными для воинов раннего Средневековья. Фридэй и его коллеги полагают, что кодекс воинской чести скорее представлял собой идеал ратной службы, принятый в более позднюю эпоху, чем отражал подлинный жизненный опыт феодальной вооруженной челяди. В основном самураи являлись профессиональными воинами, обязанными пожертвовать своей жизнью ради чести господина. В Японии периода Эдо боевая традиция служила самураям (утратившим свою былую роль в условиях мира, установленного в стране сёгунами Токугава) напоминанием о былой славе. По всей вероятности, самурайские качества, обозначаемые термином бусидо, были сформулированы посредством скорее романтических воспоминаний о прошлом, чем современных установок.
Сегодня многие ученые признают, что образы героев-самураев, совершавших эпические подвиги, о которых рассказывается в средневековых произведениях, скорее всего, имели своей целью развлечь публику, а вовсе не представляли собой исторически правдивые биографии этих персонажей. Такие «военные приключения», известные как гункимоно (иногда также называвшиеся гунки моногатари), впервые стали популярными в XIV и XV столетиях и более подробно рассмотрены в главе 8 «Язык и литература». Ностальгическое очарование этих полных драматизма повествований помогло сформировать идеалы «Пути воина». Поздние теоретики и ученые вновь обратились к романтическим представлениям о японском самурае в своем стремлении создать моральный кодекс военного челядина, основанный на идеалах прошлого.
Дил У. Япония. Средние века и начало Нового времени – Уильям Дил. – М., 2011, с. 181-183.
— национальной религии японцев), становилось также областью философского знания, предметом этики. Будучи слитым воедино с восточной философией, бусидо носило характер практического нравоучения. считали его методом совершенствования психической и телесной гигиены. Бусидо нравственно осмысляло философское мироучение в целом и было призвано научить самурая «правильной жизни» в феодальном японском обществе. Оно совмещало в себе теорию бытия и изучение психики человека, решало вопросы, связанные с понятием сущности индивидуума, его роли в окружающем мире, смысла жизни, добра и зла, нравственных ценностей и нравственного идеала. , должен был чётко сознавать свой моральный долг, в частности свои личные обязанности по отношению к сюзерену, должен был сам оценивать свои действия и поступки, морально осуждать себя в случае неправильных действий, нарушения своих обязанностей и долга. Такое моральное самоосуждение влекло за собой, как правило, самоубийство, совершавшееся по определённому ритуалу путём — вскрытия живота малым самурайским мечом. Таким образом самурай смывал кровью бесчестье, позорящее его.
Бусидо, как способ регулирования поведения воина , не опиралось непосредственно ни на какие специальные учреждения, принуждавшие к соблюдению моральных норм, оно основывалось на силе убеждения, общественного мнения, примера, воспитания, традиций и силе нравственного авторитета отдельных лиц, отмеченных . Принципы бусидо не были объединены в специальный свод правил и не были изложены ни в одном литературном памятнике феодальных времён, однако нашли своё отражение в легендах и повестях прошлого, рассказывающих о верности вассала своему феодалу, о презрении к смерти, мужестве и стойкости самураев.
Смерть превратилась в высшую форму добродетели. Оскорбивший добродетель должен погибнуть. Не сумевший отстоять добродетель тоже должен погибнуть. Это так же нормально, как восход солнца и наступление ночи, как любой закон природы. Поэтому кровавая вендетта и массовые избиения вражеских солдат были для самурая так же естественны, как и массовые самоубийства в связи с поражением или индивидуальное . Чувство чести. Сознание собственного достоинства воспитывалось у детей самураев с детства. Воины строго охраняли своё «доброе имя» — чувство стыда было для самурая самым тяжёлым. Японская поговорка гласит: «Бесчестье подобно порезу на дереве, который со временем делается всё больше и больше».
Честь и слава ценились дороже жизни, поэтому, когда на карту ставилось одно из этих понятий, самурай, не раздумывая, отдавал за него свою жизнь. Нередко из-за одного слова, задевающего честь самурая, в ход пускалось оружие; такие схватки буси заканчивались, как правило, смертью или ранением.
Во всех своих действиях самурай должен был исходить из соображений высшей справедливости и честности, что, разумеется было утопией во времена коварных интриг, заговоров и междоусобных войн. Тем не менее в частностях самураи были весьма щепетильны. Поговорка «буси ва ни гон наси» («слово самурая свято») появилась не случайно, ибо самураи презирали ложь. Презрение ко лжи не мешало им, однако, оправдывать лесть, бахвальство и хитрость, которую при случае можно было назвать «военной», а их утончённый эстетизм нередко граничил с садизмом.
Ложь для самурая была равна трусости.
Слово самурая имело вес без всяких письменных обязательств, которые, по его мнению, унижали достоинство. Как правило, слово, даваемое самураем, было гарантией правдивости уверения. На клятву же многие из самураев смотрели как на унижение их чести. Очевидно, именно поэтому в японском языке нет слова «ложь»; слово «усо» употребляется как отрицание правдивости (макото) или факта (хонто). Кроме чисто профессиональных особенностей, присущих сословию воинов, самурай должен был, по бусидо, обладать также благосклонностью, милосердием, чувством жалости, великодушием, симпатией к людям. Милосердие самурая (бусино насакэ) не было просто слепым импульсом, оно находилось в определённом отношении к справедливости, так как означало сохранение или уничтожение жизни. Основой милосердия считалось сострадание, потому что «милосердный человек самый внимательный к тем, кто страдает и находится в несчастье». Этикет войны требовал от самурая не проливать кровь более слабого побеждённого противника. Исходя из этого, объявило сострадание к слабым, беспомощным, униженным особой добродетелью самураев. Однако принцип милосердия, который бусидо считало принадлежностью каждого воина, часто нарушался жестокой действительностью феодальных времён, когда самураи грабили и убивали мирное население побеждённых княжеств и кланов. Облик «истинного» самурая должен был содержать в себе ещё и принципы «сыновней почтительности», обусловленные древним понятием патриархального рода, и «братской привязанности». Японского рыцаря уже в детстве учили презрению к торговцам и деньгам, что должно было сделать его совесть «неподкупной» в течение всей жизни. Самурай , который не разбирался в покупной способности монет, считался хорошо воспитанным. Естественно, каждый буси понимал, что без наличия средств невозможно ведение войны, тем не менее счёт денег и финансовые операции представлялись самым низшим представителям кланов.
Бусидо развивало в воинах любовь к оружию, которое должно было внушать самураям чувство «самоуважения» и в то же время ответственности, так как самурайская этика считала беспорядочное употребление меча бесчестьем и предписывала его применение только в случае необходимости. Всё это достигалось путём воспитания, основной целью которого, согласно бусидо, была выработка характера; развитие же ума, дара слова и благоразумия кодекс чести считал второстепенными элементами. На первый взгляд, многие из принципов бусидо могут показаться сами по себе положительными, например неподкупность, резко отрицательное отношение к накоплению богатств и вообще пренебрежение к деньгам и материальным ценностям, как таковым. Не может не вызывать симпатии развитие человеком таких качеств, как мужество, самообладание, правдивость, скромность, чувство собственного достоинства и т.п.
Однако мораль сословия самураев служила только сословию данного класса, она была действительна только в среде военно-служилого дворянства и не распространялась на отношения буси с низшими слоями, находившимися вне законов самурайской морали. Анализ отношений между самураями и низшими социальными слоями феодальной общности Японии — крестьянами, ремесленниками, париями и др. показывает, что моральные принципы бусидо были не равнозначными для господствующего класса и простонародья. Если скромность предписывала самураю вести себя с господином подчёркнуто вежливо и скромно, быть терпеливым, то в отношениях с простолюдином буси, наоборот, держался надменно и заносчиво. Здесь ни о какой вежливости не могло быть и речи. Самообладание, предписывавшее воину необходимость в совершенстве владеть собой, также было неприемлемо в отношении самурая к простонародью. Воин нисколько не старался себя сдерживать, если имел дело с крестьянином или горожанином. Любое оскорбление чести и достоинства буси (даже если ему это только показалось) или неуважительное отношение к официальному положению воина позволяло немедленно пустить в ход оружие, несмотря на то что бусидо учило прибегать к мечу только в случае крайней необходимости и всё время помнить о чувстве ответственности за оружие. Тем не менее случаи беспорядочного употребления в дело меча очень часто приводили в феодальные времена к многочисленным убийствам мирного населения самураями. То же можно сказать и о воспитании благосклонности, занимавшей в самурайской морали одно из важных мест. Воины-профессионалы, привыкшие к жестокости, были далеки от милосердия, сострадания, чувства жалости и симпатии к людям.
Многочисленные войны, длившиеся несколько веков вплоть до объединения страны в начале XVII в., велись при непосредственном участии самураев, которым было чуждо сознание ценности человеческой жизни, так как они совершали самые жестокие поступки, не останавливаясь перед убийством, и развивали в себе черты, противные человечности.
Жизнь врага, в глазах самурая, не стоила ломаного гроша, поэтому в пылу сражения и речи не могло быть о пощаде и сострадании. Помиловать побеждённого можно было лишь из тактических соображений или в расчёте на богатый выкуп. Каждое новое убийство на поле брани должно было стимулировать личную храбрость самурая — таким образом, враг приобретал свойства некоего пассивного стимула отваги. Отсюда берёт начало и людоедский обычай кимо-тори . По синтоистским поверьям, источником смелости в теле человека служит печень (кимо). Считалось, что, съев сырую печень поверженного противника, получаешь новый заряд смелости. Наиболее кровожадные самураи рассекали врага надвое от левого плеча до правого бока приёмом кэса-гири («монашеский плащ») и тут же, выхватив из живого тела трепещущую печень, пожирали её.
О ритуальном вспарывании живота писали многие исследователи, видя в нём пережитки варварских обрядов, синтоистских жертвенных мистерий и шаманских культов . Здесь мы снова сталкиваемся с тезисом «добродетель, подтверждённая смертью». Ведь не случайно самурай, погрешивший против заповедей Бусидо , но не совершивший низменного по характеру поступка, был избавлен от постыдной церемонии казни. Сюзерен присылал ему приказание совершить сэппуку , чтобы таким образом восстановить честь имени. Семья осуждённого в таком случае не подвергалась преследованиям.
Добродетель, в понимании самурая, была сложным конгломератом моральных установок. Остаётся лишь вопрос о роли личности в этой системе моральных приорий.
Японские исследователи склоняются к тому, что базой всей традиционной этики японского народа служит идея «он» — «отплаты за благодеяния». Отсюда берут начало иерархические связи и отношения между людьми. В космогонических воззрениях всех племён дальневосточного региона (ареала культурного влияния древнего Китая) Вселенная предстаёт как гигантский единый организм, продукт животворной биоэнергии (кит. — ци, или яп. — ки), бесконечно членящийся на несметное количество частей, которые образуют всевозможные органические и неорганические соединения. Человек, будучи одним из таких соединений, не может пребывать вне соединения высшего порядка, каким является коллектив — семья, род, клан, государство — и далее соответственно Азия, Мир, Вселенная. Человек является порождением всех соединений высшего порядка и порождающим для своих потомков для своих потомков и подчинённых. Таковыми являются постулаты, общие для синтоизма, буддизма и конфуцианства .
Участник подобного миропорядка должен был испытывать чувство благодарности ко всем «порождающим» и проявлять уважение к своим родителям, предкам и божествам рода, вышестоящим, правителю, далее к императору (тэнно) как к началу, скрепляющему нацию, и к его божественным предкам, формообразующим Вселенную. Синтоистская доктрина «государства как единого тела» (кокутай), главой которого является император, прекрасно дополнялась конфуцианским учением о «мировой семье», где классическая триада — Небо и Земля, порождающие человека, — соподчиняла по убывающей все звенья социальной структуры. Практическим путём к осуществлению «долга благодарности» для самурая было следование пяти классическим «постоянствам»: гуманности, справедливости, благонравию, мудрости и правдивости. Все эти добродетельные свойства, как известно, по конфуцианскому канону, призваны были регламентировать нормы важнейших отношений (го рин): между господином и слугой, отцом и сыном, мужем и женой, старшим и младшим и между друзьями.
Самурайская мораль предъявляла к буси серьёзные требования для исполнения «он», развивающие абстрактные этические положения в стройную практическую систему. Прежде всего воин должен был воспитать в себе отрешённость от личного блага. Далее следовало претворить эту отрешённость в дух сознательного самопожертвования ради интересов долга. Личность, проникнутая духом самопожертвования и усвоившая закон чести, вместе с законом гуманности должна была направить все силы на достижение всеобщего блага в рамках своего рода, клана и т.д. Здесь вступал в действие принцип взаимной защиты и поддержки.
Идеалы Бусидо , хотя и сводятся в первую очередь к апологии фанатической верности долгу, в общем противоположны идеалам тупого армейского солдафонства. Даже изощрённое владение оружием само по себе, в отрыве от духовности, не может служить подтверждением личных достоинств самурая: «Человек, который завоёвывает репутацию благодаря техническому совершенству в воинских искусствах, просто глуп. По неразумению своему он все силы сосредотачивает на одном и добивается в этом деле успехов, отказываясь думать обо всём остальном. Такой человек ни на что не годен!» , — утверждает Ямамото Цунэтомо.
Самурайская доблесть должна проявляться не в заносчивости, не в пустом фанфаронстве и безоглядной слепой храбрости, а в упорной ежедневной работе над собой, в тщательной шлифовке мастерства и стремлении подняться на новую ступень:
«Молодым людям следует совершенствовать свои качества воина так, чтобы у каждого была твёрдая уверенность: «Я лучший в Японии!»
В то же время юный самурай должен ежедневно здраво оценивать свои занятия и быстро ликвидировать обнаруженные пробелы и недостатки. Кто не будет именно в таком смысле понимать самурайскую доблесть, ничего не сможет добиться», — поясняет «Сокрытое в листве». Гордость и заносчивость самурая на первый взгляд противоречат принципам бусидо, но то же сочинение трактует гордость как один из столпов самурайской чести: «Есть два вида гордости — внутренняя и внешняя. Ничтожен тот самурай, который не обладает обоими видами гордости. Можно уподобить гордость клинку, который следует наточить, прежде чем вложить в ножны. Время от времени клинок вынимают, поднимают на уровень глаз, начисто протирают, затем снова прячут в ножны. Если самурай постоянно размахивает обнажённым мечом, все сочтут, что приближаться к нему не следует, и у него не будет друзей. В то же время, если меч никогда не вынимался из ножен, лезвие потускнеет, и люди перестанут считаться с хозяином». Гордость и самоуважение самурая должны были проявляться не только в храбрости на поле боя, но и в стойкости, столь необходимой каждому в повседневной жизни: «Даже в случайном разговоре самурай не имеет права жаловаться. Он должен постоянно контролировать себя, чтобы случайно не проронить словечка, уличающего в слабости. По случайному замечанию, произнесённому невзначай, можно догадаться об истинной природе человека», пишет Ямамото Цунэтомо.
Не приходится удивляться, что в феодальной клановой системе, где благополучие буси и его рода целиком зависело от расположения сюзерена, главным из всех «пяти видов человеческих отношений» раз и навсегда стала связь между господином и слугой. Хотя на дидактических конфуцианских хрестоматиях вроде «Двадцати четырёх почтительных сыновней Китая», верность господину часто брала верх над сыновней почтительностью и постоянно — над родительской любовью, относящейся к сфере «чувствительности». Предания о знаменитых самураях и литературные произведения, в которых правда переплетается с вымыслом, изобилуют примерами торжества вассального долга над узами родства и дружбы.
Сюжет заклания собственного сына (дочери, внука) ради спасения жизни или чести членов семьи сюзерена получил повсеместное распространение. Нечего и говорить о том, с какой радостью самурай приносил свою жизнь на алтарь служения великому закону гири. Быть щитом и мечом господина — в этом видели буси свой долг и единственную возможность следования своему Пути (До). Единственной же гарантией наилучшего выполнения долга, предначертанного самураю в его земной жизни, было овладение тайнами воинских искусств и через них — тайной мироздания, гармонического единства Неба, Земли и Человека.
Стоит остановиться также более подробно и на догмате абсолютной верности вассала сюзерену, положенному в основу морали воинов.
Бесспорно то, что идея преданности слуги своему господину не всегда было бескорыстным. , но не забывали требовать награду за свою «военную доблесть». Многочисленное количество прошений с изложением обстоятельств проявления доблести, написанных с целью получения награды свидетельствует о том, что мораль самураев не была истинной моралью самопожертвования. Все интересы самураев были сосредоточены на том, чтобы поддерживать свою семью и обеспечить будущее своим потомкам, верность же господину была лишь средством для достижения этой цели.
Следствием стало желание самурая выделиться среди других, совершить личный подвиг и тем самым отличиться перед господином, заслужить себе славу, почёт и соответственно вознаграждение. Отсюда специфика и своеобразие самурайских дружин эпохи средневековья. Личные армии феодальных князей были не единым целым, а скорее массой воинов-одиночек, стремившихся к героическому поступку, что и обусловило в немалой мере огромную массу подвигов, совершённых самураями.
Упоминаниями об этих «героических деяниях» буквально заполнена литература о войнах эпохи средневековья.
Таким образом, налицо двоякое отношение самураев к богатству. Самураи подчёркивали своё презрение к деньгам и всему, что с ними связано. Это предписывала мораль. Что же касается крупных феодалов, то им особенно выгодно было культивировать данный принцип среди воинов-профессионалов. Идеология самурайства развивала его и направляла в определённое русло, подчиняла целям служения господину. Человек, захваченный идеей презрения к материальным ценностям, должен был стать в руках феодала машиной, не останавливающейся ни перед чем, слепо исполняющей требования даймё и подчиняющейся только ему одному. Такой воин, по , не должен был в силу своей неподкупности предавать хозяина до самой смерти и при любых обстоятельствах. С другой стороны, и вассалы и феодалы были одинаковы по своей сути. И феодальные князья и
БУСИДО - ПУТЬ ВОИНА - ОЗНАЧАЕТ СМЕРТЬ
Бусидо - путь воина - означает смерть. Когда для выбора имеются два пути, выбирай тот, который ведет к смерти. Не рассуждай! Направь мысль на путь, который ты предпочел, и иди!
Невольно напрашивается вопрос: “Почему я должен умирать, когда это невыгодно? Почему я должен платить жизнью за ничто?” Это обычные рассуждения себялюбивых людей.
Когда надлежит сделать выбор, не позволяй мыслям о выгоде колебать твой ум. Принимая во внимание” что все мы предпочитаем лучше жить, чем умереть, это предпочтение определяет и наш выбор. Думай об ожидающем тебя бесчестии, когда ты, стремясь к выгоде, вдруг ошибешься. Подумай о жалкой участи человека, который не добился цели и продолжает жить.
Когда ты потерпел фиаско в своих намерениях и расплачиваешься за свою неосмотрительность смертью - значит, твоя жизнь проведена бесцельно; но помни, что твоя смерть не роняет твоего достоинства. Смерть не бесчестит.
Каждое утро думай о том, как надо умирать. Каждый вечер освежай свой ум мыслями о смерти. И? пусть так будет всегда. Воспитывай свой разум. Когда твоя мысль постоянно будет вращаться около смерти, твой жизненный путь будет прям и прост. Твоя воля выполнит свой долг, твой щит превратится в стальной щит. Если ты не можешь проследить свой путь прямо, открытыми глазами, с умом, свободным от путаных мыслей, ты не избежишь ошибок.
Выполнение долга должно быть безукоризненным, а твое имя незапятнанным.
СМЕРТЬ И ИСТИНА
Однажды какой-то человек спросил:
Что есть смерть? И получил ответ короткосложными стихами:
В
жизни все фальшиво,
Есть только одна истина,
и эта истина - смерть.
ЛИЦОМ К СМЕРТИ
Воистину храбр тот, кто смерть встречает с улыбкой. Таких храбрецов мало, они редки.
Есть люди, умеющие спорить благородно, по есть такие, которые теряют рассудок в решительный момент. Человек, потерявший сердце в последнюю минуту, не храбрый человек.
РАСЧЕТЛИВЫЕ УМЫ
Очень расчетливый ум не достоин уважения. Рассчитывать- это значит взвешивать и помнить, что можно потерять и что нужно выиграть. Расчетливый ум никогда не сможет подняться над мыслью о корысти и убытках.
А что есть смерть, как не убыток? Что есть жизнь, как не корысть? Кто рассчитывает, тот корыстен. Поскольку такой человек в любых обстоятельствах работает только с корыстной целью,- он должен опасаться смерти. Значит, такой человек - трус.
Кто обучался наукам, у того свободный и острый язык. Но остроты таких людей часто служат маской для их немощного ума. Язык часто защищает их расчетливый ум. Их остроумие часто вводит людей в заблуждение, а язык отвлекает уши.
ВЫБОР
Сида Китиносукэ, один из подданных его светлости, сказал:
“Когда и жизнь, и смерть одинаково не бесчестны,- останови свой выбор на жизни”. Но он имел в виду выразить обратное тому, что сказал. В другом случае он заметил: “Когда вы не можете решить: идти или не идти? - лучше не ходите”.
ПРИМЕРНАЯ СМЕРТЬ
Смерть посещает всех: великих и малых. Смерть настигает вас, не считаясь с тем, подготовились вы к ней или нет. Но все люди подготовлены к факту смерти. Однако вы склонны думать, что вы переживете всех. Это вводит в заблуждение и вас, и других. Смерть подкрадывается к вам, прежде чем вы об этом узнаете. Встречая смерть, будьте уверены в том, что вы встречаете ее в полной готовности.
КОГДА ПРИХОДИТ СМЕРТЬ
Бусидо - путь воина - приказывает сражаться отчаянно, насмерть. “Любого противника, с которым ты сражаешься, считай настолько сильным, что с ним не управятся и десятки людей”,- сказал Наосигэ из рода Набэсима.
Ты никогда не сможешь совершить подвиг, если будешь следить за ходом сражения. Только тогда ты достигнешь многого, когда, по обращая внимания на окружающее, станешь биться отчаянно, как бешеный.
Бусидо запрещает увлекаться рассуждениями. Рассуждающий воин не может принести пользу в бою.
Не думай о твоем князе. Не думай о твоих родителях. Путь воина означает лишь одно - сражаться бешено, насмерть. Только идя этим путем, ты выполнишь свой долг перед твоим владыкой и перед твоими родителями.
ВНЕШНОСТЬ САМУРАЯ
В столь отдаленные времена, как эра Камбун (1661-1672), самурай каждое утро принимал ванну, брился, душил волосы, стриг ногти, аккуратно шлифовал их пемзой и полировал токуса *. Так же тщательно следил он за своим оружием, которое всегда содержал в чистоте, старательно очищая от ржавчины.
Все это делалось не ради только наружного блеска, по потому, что самурай хотел быть всегда таким чистым, каким он должен быть после смерти, ибо призыв к оружию мог раздаться в любой момент. Воин, чьи бренные останки находились в неряшливом состоянии, выставлялся на посмешище, если его труп доставался в руки неприятеля. Самурай, который ежечасно готовился к смерти, приготовлял себя к тому, чтобы не стать посмешищем врага,
*Токуса- хвощ зимующий.
ЛИЦОМ К ВРАГУ
В сражении старайся быть впереди всех. Думай только о том, как преодолеть вражеские укрепления. Никогда не отставай от других, но и не хвались своей доблестью.
Так рассуждает один почтенный господин. И он советует правильно. Кто вышел на поединок, тот всегда должен помнить, что он обязан встретить смерть, повернувшись лицом к врагу.
Даже оставшись один, защищай свою позицию. Тотчас же найдется другой, чтобы образовать фронт вместе с тобой, и вас станет двое.
В доблести и бесстрашии будь вторым, за пустым местом. Будь таков, чтобы самому чувствовать, что твое искусство непобедимо.
Накано Сюэмон так выразился о доблести: “Какая тренировка хороша для военного? Закрой глаза, шагни вперед и бей; в противном случае ты не принесешь пользы”.
Голова живет и после того, как тебя уже больше нет. Солдату могут отрубить голову, но это еще не означает, что настал его конец. Если его воинственный дух силен, он может проявить себя даже и после того, как потеряет голову. Храбрость солдата памятна достаточно долго, чтобы нанести ущерб и даже после того, как его обезглавили.
Если древние воины были способны на это, то почему мы не можем быть способными? Люди остались теми же.
УМ ВОИНА
Самурай должен думать лишь о борьбе. Но его мысль часто блуждает, не решаясь па чем-нибудь остановиться.
Позовите самурая и спросите его: “Что является главным правилом воина?”.
В наше время у немногих имеется уже готовый ответ па подобный вопрос. Люди редко задумываются над этим вопросом. Застигнутый врасплох самурай часто обнаруживает свою неосмотрительность. Нерадивость самурая непростительна.
Если хочешь быть полезен своему князю, будь всегда осторожен. Будь бдительным, когда находишься возле хозяина.
Отдыхать можно вне службы. Тому, кто внимательно относится к своим обязанностям, и служба является отдыхом.
Добросовестно относящийся к своим обязанностям не утруждает Своего ума.
В РАЗГАР СРАЖЕНИЯ
Когда я находился лицом к лицу с врагом, мне казалось, будто меня окутала какая-то тьма. В этот момент я был сильно ранен, А как вы, достопочтенный господин?
Это правда. Когда я оказался в самой гуще врагов, меня окутал какой-то туман. Я остановился на миг, чтобы успокоиться, и тогда наступил просвет. Если бы я сразу же пошел вперед, я бы не смог причинить врагу столько вреда, сколько причинил.
СЕКРЕТ ВОЙНЫ
Иэмицу, третий правитель Токугава, был склонен к ратному делу. Его светлость потребовал однажды к себе двух вассалов. Оба вызванные были известны как мастера военного искусства. Один был Сукэкуро из вассалов князя провинции Кии, другой - Набэ-сима Мотосигэ,
Правитель пожелал узнать истинные секреты войны. Первый из названных полководцев изложил секрет своей школы письменно. То, что он рассказал, заняло три листа бумаги.
Мотосигэ изложил свой ответ тоже на бумаге. Он написал в следующей сжатой и краткой форме:
“Никогда не следует задумываться над тем, кто прав, кто виноват. Никогда также не следует задумываться над тем, что хорошо и что нехорошо. Спрашивать, что нехорошо, так же плохо, как спрашивать, что хорошо. Вся суть в том, чтобы человек никогда не вдавался в рассуждения”.
Сёгун Иэмицу сказал: “Вот то, чего я хотел”.
ДОЛГ
Самурай обязан отдать своему князю душу и тело; кроме того, он должен быть мудрым, милосердным и мужественным. Без этого он ничего не достигнет. Если хочешь стать мудрым, советуйся с другими; если хочешь стать милосердным, помогай другим; если хочешь стать храбрым, бросайся на врага и вырывай у пего победу. Все это необходимо в жизни. Достойные поймут это.
СУРОВЫЙ КНЯЗЬ И СПОКОЙНЫЙ ПОДДАННЫЙ
Однажды князь Кацусигэ выехал на охоту. По какой-то причине он рассердился на одного из его сопровождавших. Князь поднял свой длинный меч и, не вынимая его из ножен, ударил им своего подданного. Меч выскользнул из руки князя в упал в узкое ущелье.
Провинившийся подданный вскочил на ноги и тотчас стал спускаться по крутому обрыву. Он достал меч и заткнул его под платье па спине, пропустив его через воротник. Неся таким образом княжеский меч, он стал карабкаться обратно па четвереньках. Выбравшись из ущелья, он так низко преклонил колени перед своим владыкой, что эфес меча пришелся как раз в руку его владельца.
Этот человек не только быстро выполнил то, что должно было быть выполнено, по и, кроме того, передал меч своему достопочтенному хозяину в наиболее приличествующей случаю манере.
КЛЯТВА ВОИНА
Где бы я ни находился - в глухих ли горах ил и под землею,- в любое время и везде мой долг обязывает меня охранять интересы моего владыки. Это долг каждого, кто является подданным Набэсима. Это позвоночник нашей религии, не меняющейся и вечной.
Никогда, в течение всей своей жизни, я не должен иметь собственных суждений о замыслах моего владыки и господина. Не поступать иначе во всю свою жизнь. Даже после смерти я воскресну семь раз, чтобы оградить от несчастий дом моего владыки.
Я даю клятву исполнить четыре задачи:
1. Ни перед чем не отступать при выполнении долга.
2. Быть полезным своему владыке.
3. Быть почтительным к родителям.
4. Быть великим в милосердии.
Когда я утром и вечером произношу эту клятву, мои силы удваиваются и мои подвиги становятся непревзойденными. Я должен двигаться, пусть медленно, как червь, но я должен всегда двигаться только вперед.
ТРЕНИРОВКА ВОИНА
Тренируя себя, никогда не надо думать об отдыхе. Нужно быть корректным и внимательным даже в собственном доме.
Надо быть скупым па слова. Вместо десяти слов говорите одно.
Следите за своими губами, прежде чем сказать. Иногда бывает достаточно одного слова, чтобы доказать свое мужество.
И в смутах надо быть таким же спокойным, как в мире. Одно слово может выдать труса. Надо помнить, что часто одно слово бывает содержательней ста.
ТРЕНИРОВКА
Тренировке человека пет конца. Бывает так, что вы вдруг начинаете чувствовать себя достигшим полного совершенства и перестаете заниматься тем, чем занимались до сих пор. Между тем, кто хочет быть совершенным, тот всегда должен помнить, что он еще очень далек от этого. Только не довольствующиеся уже достигнутым и постоянно стремящиеся к высшим достижениям будут почитаться потомством за лучших людей.
Для достижения полной безупречности тренируйте свою мысль так, чтобы она стремилась к единой цели. Будьте правдивыми на военной службе. Неискренние никогда не смогут честно служить оружию.
МЕСТЬ
Самурай, имя которого осталось неизвестным, был однажды оскорблен. Не сумев оружием защитить свою честь, он был публично опозорен.
Если случается такое, что требует отмщения, действуйте, не теряя времени, даже если это стоило бы вам жизни. Вы можете потерять жизнь, но честь - никогда. Если вы задержитесь, чтобы обдумать, как лучше отомстить, вы можете не дождаться другого подходящего случая. Считая врагов, вы можете навсегда упустить удобный шанс. Будь против вас хоть тысячи, решительно бросайтесь вперед, разите каждого, и вы достигните того, к чему стремились.
Подданные князя Асано отомстили за смерть своего господина, но они совершили ошибку, что сразу же после гибели врага не сделали себе харакири в храме Сэнкакудзи *, где был похоронен князь Асано.
Они долго ждали, прежде чем получили возможность реванша. Если бы человек, которого они искали для совершения над ним акта своей мести, за это время успел умереть, их торжественному обещанию суждено было бы остаться невыполненным.
*47 ронинов из клана князя Асано около двух лет ожидали случая, прежде чем получили, наконец, возможность отомстить за смерть своего хозяина. Но приговору сёгуна они покончили с собой тем способом, который считался наиболее почетным, т. е. сделали харакири. Все они похоронены в буддийском храме Сэпка-кудзи, где их могилы сохранены до настоящего времени.
СОВЕТ СТАРОГО ВОИНА
Ямамото Сакино - Камиэмон, рыцарь, которым гордится дом Набэсима, советовал следующее:
1. Все возможно для вас, когда вы работаете с усердием.
2. Дома - в собачьей шкуре, из дома - в тигровой шкуре.
3. Будьте почтительными: от излишней учтивости ваша кисть не испортится. Будьте учтивыми и вежливыми: от низких поклонов спина не сломается.
4. Не жалейте шпор, даже если ваша лошадь скачет галопом.
5. Мужество - превыше всего. Если человек обругает вас прямо, значит, у него хорошая душа.
6. Жизнь человеческая быстролетна, имя вечно.
7. Можно добыть золото и серебро, но хороших людей и правду - не всегда.
8. Мужчина, который смеется с лестью,- трус. Льстиво смеющаяся женщина - распутница.
9. Добивайтесь сведений, когда даже вы осведомлены, чтобы быть вежливым; а когда вы не осведомлены,- чтобы быть мудрым.
10. Проходя один квартал, думай о семи идеалах.
11. Умейте по одной вещи судить о тысяче вещей.
12. Никогда не зевайте в чужом присутствии. Закрывайте свой широко разевающийся рот веером или рукавом.
13. Не заламывайте головной убор на затылок, лучше надвигайте его скромно на глаза.
ВНУТРЕННЕЕ И ПОКАЗНОЕ
Ямамото Сакино -Камиэмон сказал:
“Кто преданно служит своему господину и хозяину, тот должен ковырять в зубах, если даже он и не ел. Он должен находиться в собачьей шкуре дома и в тигровой шкуре на людях”.
* * *
Взято из кн.: Владимир Алексеевич Пронников, Иван Дмитриевич Ладанов - ЯПОНЦЫ. Этнопсихологические очерки. М., Наука, 1985. Тираж 75 000 экз.
продолжение на сайте Брухо http://forecast.ru/~brujo/hagakure.htm
Ямамото
Цунэтомо
Х
А Г А К У Р Э
К Н И Г А С А М У Р
А Я
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
* * *
Часть первая
Общие рассуждения
Тому, кто желает быть воином, прежде всего и всегда – каждый день и каждую ночь, с утра первого дня Нового года до позднего вечера следующего новогоднего кануна – нужно держать в голове мысли о смерти.
И если ты постоянно думаешь о смерти, ты не свернешь с пути верности и семейного долга. Ты также избежишь несметного числа несчастий и горестей, ты сохранишь здравый ум и физическое здоровье и проживешь долгую жизнь. А еще твой характер улучшится, и добродетель твоя возрастет.
Почему это так? Потому что жизнь человека, подобная вечерней росе и утреннему инею, достаточно хрупка и недолговечна. А если мы так смотрим на жизнь любого человека, то жизнь воина тем более подвержена особенным рискам, опасностям и случайностям.
Когда люди успокаивают свой разум тем, что они будут жить долго, что-то случайное может настичь их; они думают, что будут вечно делать свою работу и заботиться о родителях, а выходит так, что они не могут честно трудиться на того, кто дает им эту работу, и с родителями обращаются бездумно.
А вот если ты понимаешь, что твоя жизнь сегодня может быть иной уже утром завтрашнего дня, и подчиняешься господину со всем почтением; если ты приходишь к своим родителям так, будто это в последний раз, ты всегда по-настоящему внимателен к своему хозяину и родителям. Вот, что я имею в виду, говоря, что, постоянно думая о смерти, ты не свернешь с пути верности и семейного долга.
В любом случае всякий раз, когда ты забываешь о смерти и становишься беззаботным, ты поступаешь неосмотрительно. Ты можешь невольно обидеть кого-то и вступить в спор. Ты можешь возражать тому, на что, возможно, не стоило бы обращать внимание, и опять же оказаться втянутым в ссору.
А еще ты можешь забрести на ту территорию, куда тебе не надо ходить, вступить в разговор с людьми, которые поставят тебя в неловкое положение и ввергнут в неожиданный уличный скандал. Ты можешь расстаться с жизнью, создать плохую славу своему господину и вызвать проблемы у родителей и братьев.
Все эти крайне неприятные вещи происходят от невнимательности в тот момент, когда ты живешь, не думая ежесекундно о смерти.
Если же ты всегда держишь в своей голове мысли о смерти, когда говоришь и когда отвечаешь на то, что сказали другие, ты, будучи воином на избранном тобой пути, осознаешь весомость и значение каждого слова, а потому не вступаешь в пустые и бесплодные споры. И само собой разумеется, ты не ходишь в сомнительные места, даже если люди пригласили тебя туда, а значит, ты не можешь оказаться в неожиданной затруднительной ситуации. Вот, что я имею в виду, говоря о том, что ты избежишь множества несчастий и бед, если будешь думать о смерти.
Люди всех социальных слоев – высших и низших – невоздержанны в еде, слишком много пьют и слишком свободно предаются своим желаниям. А ведь это все потому, что они забывают о смерти. Это оказывает нагрузку на их внутренние органы, а потому они умирают сравнительно молодыми или остаются больными и инвалидами на долгие годы.
Если же ты все время держишь в своем уме мысли о смерти, несмотря на то что ты молод и здоров, ты всегда знаешь, как позаботиться о себе. Ты умерен в еде и напитках, избегаешь пагубной зависимости в любовных делах и ведешь себя благоразумно. Результат – ты физически здоров. А раз ты здоров, то будешь жить долго.
Если же ты считаешь, что твое пребывание в этом мире продлится долго, к тебе на ум то и дело приходят разные желания и ты все время чего-то жаждешь. Ты хочешь иметь то, что другие имеют, отчаянно цепляешься за свое имущество, развивая в себе торгашеский склад ума.
А вот если ты всегда думаешь о смерти, жадность ослабевает естественным образом и просто логически не может дойти до степени алчности и корыстолюбия. Именно это я имею в виду, говоря об улучшении характера.
Однако возникает вопрос: как это – постоянно думать о смерти? Просто сидеть все время на одном месте, ожидая смерти двадцать четыре часа в день, как монах Синкай, о котором писал Ёсида но-Кэнко в своем эссе «Цурэдзурэгуса»? Возможно, это подходит для монашеских тренировок, но никак не согласуется с целями тренировок военных. Если ты на этом пути встречаешься со смертью, преданность и семейный долг по отношению к твоему господину и родителям останется без внимания, a воинская служба закончится не надлежащим образом. Так быть не должно.
Суть состоит в том, чтобы денно и нощно заботиться о своих общественных и личных обязанностях, и тогда всякий раз, имея свободное время, когда разум твой не занят другим, ты размышляешь о смерти, заботливо пестуя эту мысль в своем уме. Говорят, что великий герой Кусуноки Масасигэ , наставляя своего сына Мацасуру, сказал: «Ты должен привыкнуть к смерти».
Это важно понять новичку самураю.
Образование
Воины занимают положение над тремя остальными кастами; предполагается, что они умеют профессионально управлять другими людьми, а значит, им нужно изучать и развивать в себе широкое понимание сущности вещей.
Воинам в военное время неизбежно приходится, исполняя долг самурая, вступать в первую битву в возрасте пятнадцати – шестнадцати лет, поэтому они учатся военному искусству с двенадцати – тринадцати лет. По этой причине они не имеют времени на учебу и, естественно, остаются неграмотными.
В Эпоху Внутренних Войн множество воинов не способны были даже найти слово в словаре. Это происходило не только от их неграмотности или оттого, что родители плохо их воспитывали. Причиной тому стала их насущная необходимость сосредоточиться на воинских искусствах.
Что же касается воинов, рожденных в нашу эпоху, когда на земле царит мир, то им особенно я не советовал бы пренебрегать воинскими искусствами. Поскольку сейчас не то время, когда абсолютная необходимость заставляет участвовать в битвах с пятнадцати – шестнадцати лет, уже с семи- или восьмилетнего возраста воинов следует учить классической литературе, чтению и письму. А потом, по достижении пятнадцати или шестнадцати лет, их нужно обу чать практической стрельбе из лука, искусству верховой езды и всем прочим воинским искусствам. В мирное время это должно стать основной целью образования детей воинов.
Для неграмотности воинов в период постоянных войн есть причина. Но нет никаких оправданий неграмотности воинов в мирное время. В этом нельзя обвинять детей, так как суть здесь в небрежности и безответственности их родителей. И самое главное – все происходит из-за того, что эти родители просто не знают, как именно нужно любить своих детей.
Семейный долг
Забота о родителях – один из важнейших принципов воина. Если люди не заботятся о своих родителях, их нельзя считать хорошими, пусть даже они обладают исключительным умом, привлекательной внешностью и умением складно говорить.
Позвольте мне объяснить эту мысль. Для пути самурая крайне важно правильно пройти от корня к ветви. Если ты не понимаешь, что такое корень и ветвь, значит, ты не в состоянии понять и свой долг. Того, кто не знает своего долга, едва ли можно назвать настоящим самураем.
Знание корня и ветви означает понимание того, что наши родители есть корень нашего тела, наше тело – это ветви плоти и костей наших родителей. Желая укрепиться самим (а мы есть ветви), мы порой попадаем в такие ситуации, когда пренебрегаем родителями, которые есть корни. А все это идет от непонимания связей корня и ветвей.
Итак, есть два способа проявления заботы о родителях.
Предположим, что мы говорим о родителях с мягким нравом, которые подходят к образованию своих детей с настоящей добротой и любовью, обеспечивают их, удачно женят их, а затем, удалившись от дел, оставляют их в полном благополучии, с надлежащим имуществом. Если дети таких родителей проявляют по отношению к ним обычную заботу, то они не заслуживают особой похвалы или восхищения.
Даже с посторонними людьми, когда они обращаются с нами по-доброму, помогают нам личным участием или деньгами, мы, помогая им в ответ (если нужно), не придаем большого значения этому, хотя порой приходится пренебрегать собственными делами. И тогда разве можно когда-то даже подумать, что мы уже достаточно позаботились о своих родителях, принимая во внимание всю глубину их любви в любой момент нашей жизни! Именно поэтому я утверждаю, что обычный семейный долг не представляет собой ничего исключительного.
А теперь предположим, что мы говорим о родителях, отличающихся буйным нравом, вспышками раздражения и склонностью к ссорам; о тех, кто принуждает тебя к выполнению домашних обязанностей и сам отказывается от управления хоть чем-то; о тех, кто назойлив, невнимателен к окружающим и требователен; о тех, кто все время жалуется другим, как досаждают им сыновья, сколько проблем они им создают, как плохо обращаются они с родителями, подрывая тем самым репутацию своих же детей. И все же почитать и таких неразумных родителей как настоящих, взять на себя труд ублажать их, выслушивать жалобы на возраст и болезни, искренне заботиться о них, не выказывая и тени пренебрежения – вот цель почтительных и преданных долгу детей.
Когда воин с таким духовным началом получает господина в лице своего работодателя и идет на службу, он понимает, что значит быть верным и преданным долгу. Когда дела господина процветают или когда что-то непредвиденное происходит с ним и на него сваливаются все мыслимые и немыслимые несчастья, воин неистово предан ему и всегда стоит на стороне своего господина. Пусть даже у него вместо сотни союзников стало лишь десять, и пусть даже эти десять вдруг уменьшились до одного, воин неизменно предан в битве своему господину, забывая о своей собственной жизни.
Родители и работодатели, семейный долг и преданность различаются лишь названиями, но нет никакой разницы в них для искреннего и верного сердца. Не случайно в древние времена говорили: «Ищи верных слуг в том доме, где живут любящие сыновья». Не бывает такого, чтобы кто-то, не уважающий своих родителей, отличался преданностью своему хозяину. Тот, кто еще настолько незрел, что нерадив по отношению к своим родителям, которые дали начало ему самому, тот не проявит доброты и к господину, который не является его плотью и кровью, а значит, не будет предан ему.
Если мужчина, не заботящийся о родителях дома, все же идет на службу к господину, он смотрит лишь на благосостояние своего хозяина. Как только он заметит любую ошибку или проблему, его отношение переменится; в трудной ситуации он сбежит или станет предателем. Такие случаи бывали в прошлом, есть они и сейчас; это то, чего стоит стыдиться настоящему самураю, то, чего ему нужно опасаться.
Принципы воинов
Кодекс воинов содержит две группы принципов и четыре уровня их. Эти две группы есть повседневные принципы и принципы критических ситуаций. Повседневные принципы включают принципы самурая и принципы оружия. Принципы критических ситуаций включают армейские (собственно военные) принципы и принципы боя.
Принципы воина заключаются в том, чтобы мыть руки и ноги, купаться утром и вечером, держать свое тело в чистоте, бриться и причесываться каждое утро, одеваться в соответствии с временем года и обстоятельствами, а также всегда иметь веер на поясе, не говоря уже о длинном и коротком мечах. Принимая гостей, нужно обращаться с ними вежливо, соответственно их положению, избегать бесполезных и пустых разговоров. Если ты всего лишь ешь рис из чашки и пьешь чай, тебе все равно следует быть аккуратным, а не неряшливым.
Если ты находишься на общественной службе, будучи свободным от обязанностей в выходной, ты не должен просто отдыхать. Читай, займись каллиграфией, размышляй над древними историями или кодексами воинов прежних времен. Гуляешь ли ты, просто стоишь, сидишь или прилег отдохнуть, ты должен помнить о принципах и вести себя так, чтобы служить примером истинного воина.
Что же касается принципов оружия, то здесь, прежде всего, нужно изучить принципы владения мечом, затем копьем, затем верховую езду, лук, стрельбу и все остальные военные искусства. Твой долг заключается в том, чтобы учиться им, практиковаться и совершенствоваться в них, потому что тебе нужно быть готовым в любой момент иметь с ними дело.
Как только ты осознал и усвоил два этих уровня – принципы самурая и принципы оружия, ты знаешь все о повседневных принципах. В глазах простых людей ты стал хорошим воином, достойным службы. Однако не стоит забывать, что воины – это люди, настроенные на критические и сложные ситуации. Когда возникают гражданские беспорядки или другие волнения, они на какое-то время отбрасывают обычные привычки самурая, принимая военный порядок в отношениях со старшими, товарищами и подчиненными, снимая свою строгую одежду и надевая доспехи, берясь за оружие и устремляясь навстречу врагу. Есть целый ряд общепринятых способов сделать это, именно их называют армейскими принципами. Воин обязан знать это.
Далее следуют принципы боя. Когда в битве сходятся твои враги и союзники, ты добьешься победы, если боевой порядок и маневры идут так, как и было запланировано; в противном случае ты потеряешь преимущество и потерпишь поражение. Есть традиционные секреты в отношении боевого порядка и различных маневров – их называют принципами боя. Воин обязан знать их.
Армейские принципы и принципы боя составляют два уровня принципов поведения в критических ситуациях.
Воин, знающий и соблюдающий четыре уровня повседневных принципов и принципов поведения в критических ситуациях, достигший в них совершенства, считается настоящим самураем. Если ты усвоил два уровня повседневных принципов, ты годишься для службы в качестве воина; но если ты не сведущ в двух уровнях принципов критических ситуаций, ты не можешь быть военачальником-самураем, руководителем отряда, то есть тем, кто имеет власть. Таким образом, проводя различие, хочу сказать следующее. Чтобы стать отличным воином, важно работать над принципами самурая и оружия, равно как и над внутренними секретами армейских принципов и принципов боя, никогда не оставляя мысли о том, чтобы стать настоящим самураем.
С мыслью о битве
Для воинов крайне необходимо двадцать четыре часа в сутки держать в уме дух битвы – гуляешь ты, просто стоишь, сидишь или прилег отдохнуть, никогда не забывай об этом.
Обычаи нашей земли отличаются от обычаев других стран, поскольку здесь даже люди из низших сословий, такие как земледельцы, торговцы или ремесленники, имеют ржавый короткий меч. Такова японская традиция, но, несмотря на нее, эти три низших класса не делают солдатскую службу делом всей своей жизни.
В доме воина, пусть даже это мелкий чиновник или судья, всегда носят короткий меч – таков обычай. Что же касается настоящего воина, то его никогда не увидишь без мечей с обеих сторон, даже на секунду он не снимет их. Поэтому серьезные воины, и купаясь, имеют при себе тупой или деревянный меч.
Если тебе приходится быть осторожным и бдительным дома, то еще более внимательным нужно стать за его пределами. Нет ничего невозможного в том, что на дороге, на своем пути ты столкнешься с тем, кого обуяла пьяная ярость, либо просто с глупцом и вступишь с кем-то в нежданный поединок. Не зря старая пословица гласит: «Выходя за дверь, всегда можно встретить врага». Так как ты настоящий воин и носишь мечи, мысль о битве всегда с тобой.
Если ты не забываешь о духе битвы, ты вольно или невольно действуешь в соответствии с мыслью о смерти, которая всегда в твоей голове.
Воин, имеющий два меча при себе, но не принявший дух битвы в свое сердце, является не кем иным, как крестьянином или купцом, примерившим зачем-то на себя шкуру воина.
